Отношения бывают не только у человека с человеком, отношения бывают и с местом, в котором живешь, которое любишь. Иногда это похоже на временное увлечение, иногда – на красивый роман, иногда это выглядит как семейный союз. О том, что у меня с Киевом серьезный роман, я осознала на третьем году жизни в этом прекрасном городе.
Кто-то начинает свою жизнь в определенном месте, в нем и заканчивает. Это напоминает мне жизнь в своей родительской семье, где тебя все знают и любят. Отношения с городом в таком случае строятся по принципу «ребенок-родитель». Это удобно, уютно, но мало романтики. Когда мы сами выбираем город для себя – это подобно тому, как мы выбираем спутника жизни. А, порой, и не одного. Если человек живет тотально, по максимуму, он может за одно воплощение прожить несколько жизней. Тогда смена места жительства, окружения, работы – неизбежны.
Я проживаю уже четвертую жизнь. Первая – детство на Винниччине в родном селе с ведическим названием – Уладовка (У Лады). Вторая – Винница, где я училась, где родилась моя дочь. Третья – Феодосия, в которую я влюбилась с первого взгляда и однажды осталась там жить. За 10 лет этот город дал очень много сил моей «дикой женщине». Я ходила по феодосийским холмам босиком, купалась в море, вбирала в себя вместе с теплом вибрации древних улиц, забиралась на стены разрушенной крепости с вмятинами от пушечных ядер, пела на пирсе под вой штормящего моря, много танцевала. Здесь я пришла к Родным Богам.
Затем в мою жизнь вошел Киев – город с мужской энергетикой. Он и вел себя со мной по-мужски: увлек и забрал к себе – быстро, решительно, словно, выкрал. Моей «дикой женщине», привыкшей каждый день видеть горизонт, пребывание в мегаполисе, ежедневная езда в подземке, обитание в «каменных джунглях» давалось непросто.
Часто, бредя в потоке людей, которым до меня не было никакого дела, испытывая тотальное одиночество, я думала: зачем я здесь? Сменила уже четыре квартиры. Благо, последнее жилище оказалось в красивой зеленой зоне с соответствующем названием – в районе Отрадном. Когда-то здесь росли яблоневые сады. Много плодовых деревьев сохранилось до сих пор. Дома, в основном, пятиэтажки, утопают в зелени. Кажется, что это корпуса санатория, столь много зеленого пространства между ними. Здесь я воспряла духом. Моей настоящей отрадой стал парк Отрадный и водоем. По примеру одного из киевских «моржей», я стала окунаться в том месте, где били ключи. А когда увидела большой камень, на котором выгравировано: «Здесь начинается исток реки Лыбедь», то прониклась к этому месту еще большим благоговением.
Лыбедь – сестра основателей Киева – трех братьев – Кия, Щека и Хорива, женское начало этого красивого, мощного города, по сути, его душа. С окунания в этом источнике начинался мой день до тех пор, пока вода в нем не покрылась льдом.
Я прожила здесь год. И когда весной хозяева квартиры сказали, что я должна съехать, я пришла в отчаянье. Я не стала начинать поиск другой квартиры. Собрала вещи и уехала в село к маме. Так иногда мы, женщины, поступаем со своими любимыми мужчинами – убегаем к маме, когда что-то кажется нам не так, как мы хотим. Но не всегда отношения на этом заканчиваются. Возможно, бегство нужно, чтобы обе стороны осознали, что им плохо друг без друга, и пошли на уступки.
Киев вернул меня назад уже через два месяца. Возвращал жестко – через болезнь. Дал понять: если буду уходить с Пути – то попросту уйду из этого мира. Но, вместе с тем, предоставил помощь – очень быстро нашлась комната в хорошей квартире, а через какое-то время я стала жить в отдельной квартире – уютной, как гнездышко. Место, где я теперь живу, считается одним из самых позитивных в столице – это Подол – древний, волшебный, мистический, где каждый квадратный метр имеет свою легенду.
Меня окружают небольшие уютные дома, привычные моему провинциальному глазу. Когда я выхожу на балкон, мой взгляд не упирается в монолитную стену серого бетонного муравейника. Я вижу небо и зеленые кроны деревьев. Над ними поднимается солнце из-за горы Хоривицы. Каждое утро, стоя на балконе, я встречаю потрясающе красивый рассвет и молюсь Солнцу. Моей «дикой женщине» здесь хорошо. Подол – это сказка, а волшебница должна жить в сказке.
Я стала глубже понимать город, чувствовать его душу. Так и в семейных отношениях – после первой серьезной размолвки спадает пелена романтизма, и люди начинают видеть друг друга такими, как есть. Если примут это, то им откроется друг в друге бесконечная глубина, в которую можно идти, идти, идти…
Я хожу на работу пешком. Как раньше ходили люди с Подола в Княжий город, проложив тропку, которая переросла в легендарную улицу – Андреевский спуск. Когда-то ее называли подъем, и дома здесь пронумерованы снизу вверх. Но слово «подъем» не прижилось, наверное, потому, что спускаться все-таки легче.
Я прохожу мимо богатого Житного рынка, и поднимаюсь вверх по Воздвиженке. Это удивительная улица, с красивыми новыми домами, выстроенными не более 10 лет назад. Застройщики рассчитывали, что в этом кусочке Европы, поселятся состоятельные киевляне, что здесь престижно будет арендовать офисы. Но этого не произошло. Воздвиженская улица почти пуста. Ее красивые дома, неодушевленные людьми, напоминают театральные декорации. Есть что-то в этом жуткое. Я ощущаю мистический холод каждый раз, проходя по ней. Если знать законы природы, то легко понять, почему эта зона отталкивает людей. С двух сторон Воздвиженку окружают холмы, улица являет собою яр. Когда-то он так и назывался – урочище Гончары-Кожемяки. В древние времена здесь жили ремесленники.
На холмах всегда позитивная энергия, поэтому на холмах строились храмы, святилища. А урочище – это место, куда стекается негативная энергия. Там всегда будет минус. На физическом плане после дождей сюда вместе с водой стекается всякий мусор.
По легенде в этом урочище жил богатырь Никита Кожемяка, который однажды успешно сразился со Змием, каждый год требующим себе на съедение девушку. И даже пропахал Змием землю, после чего образовались длинные змиевы валы. Киев до сих пор считается городом Змия – загадочной потусторонней силы.
«Из логова змиева, Из города Киева, Я взял не жену, а колдунью, – писал Николай Гумилев о своей супруге Анне Ахматовой.
Почему он называл ее колдуньей?
Обратимся к Гоголю. «Ведьмы бывают только киевские», – писал автор «Вия», знающий толк в ведьмовстве.
Я много размышляю над этими вопросами: почему ведьмы бывают только киевские, почему я здесь? Не для того ли, чтобы пройти ведьминское посвящение? Ответы ищу в местах силы Киева.
Итак, продолжу свой путь. Одним своим концом Воздвиженка выходит на Андреевский спуск. Здесь совсем другая энергетика. Так и должно быть – минус всегда соседствует с плюсом.
Интересно, что обе эти улицы связаны с биографией Михаила Булгакова. На Воздвиженке он родился в 1891 году и прожил здесь до своего 14-летия. Эта улица не оставит следа в его литературных произведениях. Провожу аналогию: урочище – как нижний мир (зона подсознательного), где закладываются образы, модели поведения. Далее с 1906 года семья Булгаковых снимает второй этаж в доме №13 на Андреевском спуске. По этой улице Миша Булгаков каждый день поднимался вверх, шагая в гимназию. Он любил приходить на Владимирскую горку, которую считал самым красивым местом на земле. Это уже явный мир – запоминающийся и яркий. «Город прекрасный, город счастливый. Над разлившимся Днепром, весь в зелени каштанов, весь в солнечных пятнах» – (М. Булгаков. «Киев-город»).
Интересно, что мой ежедневный маршрут на работу как раз ведет до Владимирской горки, рядом с которой находится наш офис.
На доме Булгакова я каждый раз задерживаю свой взгляд. Тепло. Но внутри дома холод –все выкрашено белой краской, даже цветы на подоконниках и шинель на вешалке. В этой холодной стерильности меня греет только зеленая лампа, под которой Булгаков писал свои первые произведения, читал по вечерам книги, изучал медицину. Есть одно совпадение, которое приводит меня в трепет: в моем отчем доме на моем письменном столе стояла похожая зеленая лампа. Под ней я проводила много часов, посвящая бумаге свои сокровенные мысли в юности, сочиняя стихи, рассказы.
Когда я впервые попала в дом Булгакова и зашла в комнату с зеленой лампой, меня не успели предупредить о крутом пороге, и я грохнулась на колени перед булгаковским письменным столом. Синяки на коленях меня не расстроили – зато я поклонилась рабочему столу любимого писателя – это как поклон перед алтарем.
Часто с Андреевского спуска я поднимаюсь по крутой железной лестнице на Хоривицу. Думаю, это и есть та Лысая гора, на которой проходила обряд посвящения в ведьмы Маргарита. Однажды на этой горе прошла посвящение и я – родноверческий обряд имянаречения. Сейчас, когда ко мне обращаются люди за помощью, чтобы наладить свою связь с родом, я беру свой бубен и веду их на Хоривицу. «Слушайте себя, и слушайте бубен, он играет песню вашей души, она расскажет вам обо всем», – говорю я. И люди вспоминают себя, свой род, свое предназначение. Я знаю, что очень помогает раскрытию родовой памяти место силы.
Хоривица – моя любимая гора в Киеве, наверное, потому что я люблю встречать восходы солнца. А гора находится как раз на востоке. Есть версия, что исходное значение слова Хорив означает «там, где восходит Солнце».
В прежние времена люди пытались строить на горе крепости, ведь это стратегическое место, откуда город виден как на ладони. Но строения на Хоривице не приживались – ведь это Лысая гора, она и должна быть лысой. По легенде, когда-то здесь стоял замок и жил в нем воевода со своим войском. Женщины на гору не допускались. Чтобы увидеть своих мужей, они поднимались на соседнюю гору, которая с тех пор называется Девич-гора. Говорят, что незамужним женщинам лучше туда не ходить, ведь энергии остаются – на той горе женщинами было пролито много слез из-за разлуки с любимыми.
А Хоривица с тех пор обрела еще одно имя – Замковая гора. Сюда приходят сейчас и мужчины, и женщины. Садятся прямо на землю. Смотрят вдаль, о чем-то беседуют. Им хорошо здесь, это видно по одухотворенным лицам. Места силы питают и гармонизируют людей, даже, если человек не знает, что находится в месте силы. Не зря советовал своей жене-колдунье Гумилев: «Снеси-ка истому ты В днепровские омуты, На грешную Лысую гору…»
2013 г.