Репортаж из страны львов

Репортаж из страны львов

Я живу уже десять дней в селе после 25 лет городской жизни. Ношу воду ведрами, топлю печку, колю дрова. И каждый день структурирую, упорядочиваю пространство. Мамин дом ужасно захламлен. Каждый раз, когда я приезжала к ней (а случалось это раз или два в год на два-три дня не более), мне приходилось съеживаться, замирать, терпеть, настолько мне здесь было неуютно.
Сейчас уюта не прибавилось, здесь все так же холодно, захламлено, неудобно. Изменилось только одно – мама не мешает мне выбрасывать ненужные вещи. Если раньше она устраивала скандал даже за пустой пузырек из-под йода, который я находила на подоконнике и выбрасывала в мусор, то сейчас мама молча смотрит, как я ежедневно мешками выношу из дому хлам. Это значит только одно – ей уже все равно, этот мир ее больше не держит.
Я приехала сюда очень вовремя. За много лет я полностью увижу пробуждение природы весной. На этой неделе начали набухать почки. Мы вычистили от старых листьев и веток сад и двор. Вчера я вытаскивала ведрами картошку из погреба. Под этот монотонный труд мне вспомнился роман японского писателя-экзистенциалиста Кобо Абэ «Женщина в песках». Там описана история одного мужчины, которого в наказание привезли в какую-то странную деревню в пустыне. Люди жили там в землянках, вырытых наподобие нор, уходящих вглубь земли. Ежедневно им доставляли продукты и воду. Им ничего не приходилось делать, кроме как регулярно вытаскивать наверх песок из своих ям-жилищ. Вычистили жилище от песка, а наутро песок уже опять насыпался. Вот и работа – нагребать песок в ведра, вытаскивать на веревке наверх. И так каждый день. Этого мужчину бросили в яму, где жила одна уже не очень молодая и не очень красивая женщина. Он должен был ей помогать вытаскивать песок. И они стали вместе делать одно дело. А когда пришел срок и за ним пришли, чтобы вернуть его назад в цивилизацию, он не захотел покидать это место, свою яму и свою женщину.
Я читала этот роман в студенческие годы, и тогда мне было непонятно, почему он захотел остаться. Я поняла это только вчера, когда вытаскивал ведрами картошку из погреба. Сотни лет это делают здесь поколения представителей моего рода – осенью закладывают картошку в погреб, весной вытаскивают. Закапывают в землю и опять выкапывают. Только сейчас я увидела в этом глубокую медитацию, позволяющую полностью забыть себя, свои мятежные мысли, свои сердечные раны. Вчера я приняла эту медитацию, растворилась в ней.
Забуду ли я здесь себя? Чувствую, что я точно забуду здесь все свои маски, которые служили мне в светском обществе. Я ведь сейчас выбрасываю и сжигаю всякий хлам…
Мой друг режиссер Киевского театра «Вирджиналис» Виктор Антончик называет таких, как я, обанкроченные. Это люди, чьи мечты, надежды, убеждения потерпели крах – все до одной. Это те, кто больше не ищет любви…
Но жизнь на этом не заканчивается, потому что только такие люди, по мнению гениального Антончика, способны на истинное творчество. Только те, кому уже не интересен социум, могут тотально проявляться в искусстве. Я бы добавила от себя – и в магии…
Я с упоением отдаюсь занятиям магией здесь в полном отсутствии общения. Бубен, танец Мандала, музыка для пробуждения внутреннего оракула, расклад карт на красном полотне, творение мыслеобразов, написание сказок…
А еще я слушаю пение птиц. Они безумно красиво поют практически весь день. Их волшебные звуки вливаются в меня отовсюду и исцеляют мое израненное сердце.
Зачем я так ранилась там – среди цивилизованных людей?..
Ведьма не должна любить человека. Это ее губит. Ведьма – та, которая ведает магию. Обычный мужчина ее никогда не поймет, он будет требовать, чтобы она изменилась или предаст ее, променяв на обычную понятную женщину. Я вдоволь получала и то, и другое…
И вот я здесь – в стране львов. Почему в стране львов? Мне понравился этот образ, я недавно прочитала у Виктора Гюго: «На географических картах пятнадцатого века в углу изображали большое безымянное пространство, на котором были начертаны три слова: Hic sunt leones (здесь обитают львы, лат.). Такие же неисследованные области есть и в душе человека. Где-то внутри нас волнуются и бурлят страсти, и об этом темном уголке нашей души можно также сказать: «Hic sunt leones»». (Роман «Человек, который смеется»).
Куда еще можно идти, когда тебе нечего терять? Правильно – в страну львов. Пусть съедят. Но как часто именно так происходили важные открытия. К примеру, о том, что помидоры не ядовиты, люди узнали только после того, как один отчаявшийся человек решил ими отравиться. Может, и я оживу здесь, куда обычно возвращаются умирать?
И потому я упрямо упорядочиваю пространство, со страстью выбрасываю и сжигаю хлам.
В целительстве Живой есть такая практика: нужно войти в измененное состояние сознания, закрыть глаза и представить захламленный подвал. Мысленно войти в него, вытащить оттуда какую-то первую попавшуюся вещь. Затем поладовать ситуацию, связанную с этой вещью, и сжечь эту вещь. И так одно за другим мы вытаскиваем из своего подсознания какие-то старые изжившие себя программы, нейтрализуем записанную боль, очищаемся, одним словом. Я сейчас делаю все это наяву. И мне интересно, как это проявится снаружи.
Что я скажу, если за мной придут, как за тем человеком, брошенным в пески? Думаю, я скажу, что утром для меня будет петь соловей, и я хочу дослушать его песню до конца…

Facebook Comments
Опубликовать в Facebook
Опубликовать в LiveJournal

Нет комментариев

Оставить комментарий