Сколько бы мы не думали о духовном, как бы усердно не устремлялись к Божественным энергиям, мы не будем от этого счастливы, если не приняли свое внутреннее животное. Иногда бывает так, что в погоне за духовностью, мы не осознаём, как грустно и тоскливо нашему брошенному животному началу, а ведь оно наше, и оно фонит СВОИМ настроением, и никакие духовные практики не заглушат его тоски.
Так было со мной, причем долго-долго, наверное, с самого детства. Мне хотелось заслужить мамину похвалу, и чтобы она погладила меня по голове, а она не понимала, как мне это нужно, и критиковала, критиковала, критиковала… Это тоже любовь, ведь на критику тратится столько сил! Но это деформированная, искажённая, больная любовь. Она причиняла боль моему внутреннему животному. Я была маленькая и не умела его защищать, кроме как слезами. Но потом выросла и перестала позволять себе даже слёзы.
Во что же превратилось моё внутреннее животное под всеми этими тычками и пинками? Помните сказку «Аленький цветочек» — как там брошенное Красавицей Чудовище погибало, обняв лапами аленький цветочек? Не напоминает ли вам этот алый цветочек нижнюю красную чакру, где и живут наши животные инстинкты. Если мы будем их только стегать кнутом и дрессировать своё животное, чтобы быть для всех красивыми и угодными – ох, как же мы будем несчастны!
Я поняла это совсем недавно. Этой зимой я гостила в течение месяца в семье моих знакомых. Хозяйка была ведуньей, как и я. Она вела приём людей на дому, ладовала ситуации. Её профессиональной привычкой было подмечать в других слабые места и указывать на них. И мне она сразу предложила: «Пока ты у меня живёшь, я могу открыть тебе глаза на твою теневую сторону, на то, что ты в себе не видишь. И ты сможешь исправить свои недостатки». Меня это нисколько не смутило, я ответила, что буду очень благодарна ей за это. И вот началась настоящая дрессировка: «не так посмотрела», «не с той интонацией сказала», «невпопад ответила», «не то сделала»… И я это принимала и старательно пыталась переварить анализ моих недостатков, регулярно производимый моей знакомой. Конечно, мне было не комфортно, но я почему-то соглашалась с этим.
Так длилось, пока эта женщина однажды не сказала: «У тебя сейчас не улыбка, а оскал, если б ты могла увидеть себя в зеркало!» Слово «оскал» вызвало во мне вспышку озарения. Я смогла, наконец, увидеть моё внутреннее животное – да, ведь это оно оскалилось на хозяйку квартиры, где я была гостьей. В этот миг я осознала, что все замечания, которые мне когда-либо делали в жизни другие люди – это были замечания к моему внутреннему животному. Им хотелось его изменить, исправить ради собственного удобства или же потому, что оно и так битое, загнанное в угол, и можно его еще попинать, возвыситься над ним, почувствовать свою власть.
Да, оно иногда тупит, да, иногда в нем рулит его сексуальность, да, иногда ему хочется порычать… И за это его наказывали другие, а я была с ними заодно, я не защищала его. Я тоже стремилась его исправить. Я даже не замечала, как ему больно от того, что я его предаю.
И я сказала себе тогда: «Моё родное, любимое животное, прости меня. Я больше тебя никогда не предам. Ты так верно служишь мне. Ты моя сила, ты моя защита. Прости, что я не понимала твою важность для меня. Отныне я люблю и принимаю тебя таким, как ты есть. Я никогда больше не буду тебя исправлять и никому не позволю обижать тебя».
Наверное, это и был тот символичный момент, как в сказке, когда красавица приняла своё Чудовище – и оно превратилось в Принца. В моей жизни этот эпизод имел подобную степень важности. Это была точка невозврата. Безо всяких проработок я вмиг стала другой – целостной, уверенной, счастливой. И вскоре после этого осознания ко мне пришло настоящее признание от людей.
Фото Катерины Плотниковой
